О реальной работе государственных медицинских судебных экспертов в нашем городе знают немногие, пожалуй, больше следователи и судьи. Рядовые жители очень смутно представляют их деятельность. Под влиянием огромного количества детективных сериалов и книг рождается масса домыслов об их работе. Впрочем, раньше нельзя было говорить об этой службе. И сейчас в период расследования дела им по закону нельзя давать какие-либо комментарии.

Признаюсь, до разговора с начальником Жодинского межрайонного отдела Государственного комитета судебных экспертиз Сергеем Макаревичем и я не понимал разницы между патологоанатомом и судебно-медицинским экспертом. А она есть, и существенная, просветили меня на ул. Куприянова,12, куда я отравился по заданию редакции, чтобы развенчать мифы об этой сложной профессии.

– Если патологоанатомы работают в основном с телами людей, которые умерли от заболеваний дома или в больнице, то судмедэкспертам достаются самые сложные случаи – это ДТП, самоубийства, несчастные случаи, скоропостижная смерть в молодом возрасте. Но не только. Обращаются за помощью к этим специалистам и живые. За правдой, чтобы наказать по закону обидчика, для «снятия побоев» (как в народе говорят), выездов на места происшествий, работы с судами и медработниками.

Сегодня отдел медицинских судебных экспертиз является одним из трех структурных подразделений Жодинского межрайонного отдела Государственного комитета судебных экспертиз, основанного три года назад, обслуживающих Жодино и Смолевичский район. В его штате четыре государственных судебно-медицинских эксперта, включая начальника отдела Вячеслава Давыденкова, три фельдшера-лаборанта, один лаборант и семь санитаров. Сотрудники этого отдела не носят погоны, оружие, и образование у экспертов высшее медицинское. Но та информация, которую получают следственные и правоохранительные органы при проведении осмотров места происшествия, исследований трупов для установления причин смерти, нередко служит ключом в раскрытии таких серьезных преступлений, как убийства. И это, как вы понимаете, касается уже судеб живых людей. От их действий, от того, какое заключение они дадут, зависит – понесет ли виновный наказание, а если понесет, то какое. Поэтому расхожее мнение, что судебно-медицинский эксперт не несет никакой ответственности и может что-то не так написать или перепутать (ведь мертвым все равно), очень далекое от истины.

Ежегодно экспертами выполняется более 1 500 экспертиз, из них порядка 250 исследований трупов и около 200 осмотров мест происшествий.

Как вы понимаете, случайных людей в этой необычной профессии точно не может быть. Идут сюда люди, знающие цену жизни. В этом убедил меня разговор с судмедэкспертом с 42-летним стажем Иваном Трубилко, который делал первичный осмотр тела после ДТП, в котором погиб Петр Машеров. Начинал он трудовую деятельность, когда территория выездов была в разы больше, нежели сейчас – Борисовский район, Крупки, Березино, Плещеницы.

– Сейчас я бы точно не справился. Ездил без санитара, один, часто на попутке, потом дали «уазик». Утром как сел за руль и поехал… Молодой был, на энтузиазме строил работу. Всего же нас было трое: я, один лаборант и санитар, – вспоминает сумасшедший ритм работы Иван Николаевич. – В отпуск всегда брал пишущую машинку, ведь сроки не ждут, и заключение вовремя должно было попасть следователю на стол. И никому дела не было, что ты в Крыму, что у тебя отпуск – подготовил документы и заказным письмом отправил. Чувство долга заставляло.

При поступлении в Минский медицинский институт на «Лечебное дело» целью Ивана Трубилко было стать хирургом. Но один случай перевернул его жизнь. В его группе было семь девушек и три парня. На курсе по патологической анатомии при вскрытии у него одного закружилась голова, и Ивана, потерявшего сознание, вынесли буквально на руках из морга. Было стыдно в первую очередь перед девушками, и он решил пойти в судебную медицинскую экспертизу. После окончания вуза, после годовой стажировки на кафедре судебной медицины молодого специалиста направили в Столбцы. Квартирный вопрос не решался год, а тут сказали, что если в Жодино переедешь, дадут квартиру. И действительно, через семь месяцев после переезда главный вопрос с жильем разрешился. К тому времени Иван Николаевич оброс друзьями и остался в нашем городе. Не упускал Иван Трубилко возможности повысить качество знаний: раз в два года обязательно ездил на общесоюзные курсы.

Иван Николаевич – кладезь информации. За многолетнюю практику он отметил, что избивают женщин, как правило, не мужья, а сожители (девушки, возьмите на заметку!). А вот с детьми, слава Богу, нечасто обращаются, и приходят они вместе с родителями (чаще всего – укусы собак и драки со сверстниками) при спорных вопросах наступления страхового случая. В день в среднем пять человек прибегает к помощи государственных судмедэкспертов.

– Пожалуй, на сегодняшний день для меня самая сложная из всех экспертиз – это столкновение пешехода с автомобилем. На тысячу вопросов нужно ответить: установить, куда машина ударила, стоял человек или шел, куда смотрел, а может, он был уже мертв и прочие детали. На все эти вопросы письменно ответить должны именно мы. Не менее трудоемкая и сложная работа – это проведение экспертизы по медицинским документам. В этой профессии надо знать не только предмет своей специализации, но и всю медицину полностью, – рассказывает о своей работе эксперт.

К смерти и ее обстоятельствам привыкнуть невозможно, отмечает Иван Трубилко. Особенно тяжело, когда встречаешься с жестокой смертью ребенка, такие случаи запоминаются, их не сотрешь из памяти. И рассказывает, как в конце 70-х при исследовании тела трехлетней девочки он насчитал 49 ножевых сквозных ранений. Недочеловек бросил тельце на свалке и забыл точное место. Ребенка искали целый день, так как служебная собака след не брала. Или такой неординарный, потрясший весь город, случай в 90-х: подросток отрезал головы двум людям и бросил в реку Плису.

Далеко не все понимают значимость этой сложной профессии. Можно сказать, что Ивану Николаевичу повезло встретить вторую половинку, которой не нужно было объяснять суть его работы, ведь она также избрала в свое время профессию судебного эксперта. Кстати, старшая дочь, Наталья Славина, пошла по стопам родителей и сегодня занимается наиболее сложными экспертизами, резонансными случаями в республике. Младшая тоже окончила медицинский вуз – образовалась целая семейная династия.

– Нам приходится исследовать тела разных людей, часто бывает, что нет данных о заболеваниях человека при жизни. А тела погибших и умерших скрывают множество заболеваний – это СПИД, ВИЧ, вирусный гепатит, туберкулез и другие. Поэтому мы предельно внимательны и аккуратны в работе, чтобы не порвать перчатку, чтобы кровь не попала на участки кожи, – слова опытного судебно-медицинского эксперта вмиг развеяли сформировавшееся у меня, впрочем, как и у большинства, ложное представление о поедании бутербродов и булочек у секционного стола, так полюбившееся режиссерам фильмов и сериалов.

Некоторое время в Жодино отмечалась нехватка государственных судебных медицинских экспертов. Но теперь ситуация изменилась. Свои колоссальные знания опытный наставник Иван Трубилко передает молодому поколению фельдшеров-лаборантов и государственных судебных экспертов.

Михаил Пилецкий приступил к работе в августе. Хотя молодым специалистом его сложно назвать – у него имеется двухлетний опыт работы врачом-реаниматологом в Березовской ЦГБ. С целью получения дополнительных знаний в интересующей его области Михаил сам обратился в управление Государственного комитета судебных экспертиз. Его не остановил и тот момент, что еще год придется стажироваться.

– Коллектив у нас замечательный. Помогают, подсказывают – есть чему учиться, тем более в начале трудового пути. Еще в студенческие годы я подрабатывал санитаром в судебно-медицинском морге, познакомился с людьми этой профессии. Так что, поставив новую цель, я шел к ней, четко представляя работу. Здесь есть определенное время на заключение, а в реанимации у тебя этого времени нет, ты должен сразу принять единственно правильное решение, – приводит сравнение Михаил Пилецкий.

У Людмилы Ровдо, молодого специалиста, в семье медиков нет, но она еще в школе поставила цель стать врачом, а когда стала старше – именно патологоанатомом, ведь не зря их называют интеллигентами медицины.

– В университете у нас был предмет «Судебная медицина», и при выборе профессии уже не сомневалась, куда пойду. По окончании вуза, не отрабатывая врачом, прошла стажировку и по распределению выбрала Жодино, хотя вариантов было много.

Удивить меня как эксперта нетрудно, ведь каждый случай особый, да и опыта немного. Знакомые говорят: «Ты, наверное, бездушная, если в такую профессию пришла». На самом деле – нет. Равнодушия нет, а вот сочувствие – да. Трогают душу, конечно, детские смерти, молодых людей, погибших при случайных обстоятельствах. Когда вижу чувства родственников при осмотре места происшествия, искренне им соболезную.

Михаил АКУЛИЧ
Газета «ЖН» выпуск от 02.11.2016